Konan, уважаемая, спасибо.
Рассказик. Ниже написанное может вызвать отвращение..
Пуповина
Джек выбрал на кухне коробку побольше и стал складывать в нее все, что напоминало об Элис. Попутно стал собирать пустые бутылки из-под спиртного, скопившиеся в доме за дни, прошедшие с похорон.
Смел в коробку все совместные фотографии, оставил только одну свадебную на каминной доске. Всю ее одежду и личные вещи аккуратно разложил по шкафам в комнате на втором этаже, куда они почти не заглядывали. На дверь повесил замок, на всякий случай.
Дом был большой, старинный, со множеством маленьких комнатушек, в которых наверняка и спустя полвека будут обнаруживаться законсервированные напоминания об Элис, поэтому Джек дал себе установку жить только в трех комнатах наверху, и трех внизу, где за день ему удалось навести порядок.
К вечеру позвонили с работы.
Начальник осторожно поинтересовался, как Джек себя чувствует, и не собирается ли в ближайшее время выходить на работу.
- Мы все тебе очень сочувствуем, ты можешь не выходить сколько тебе покажется нужным. Продли себе отпуск хоть на сколько, приведи себя в порядок, уладь все дела. Мне только нужно знать, когда тебя ждать на рабочем месте?
- Я в порядке. Буду уже завтра.
Посчитав, что разговор закончен, Джек положил трубку.
До работы добирался сначала пешком, потом на поезде, затем снова пешком. Получалось, что сделанный крюк отнимает на час больше, но после трагедии с Элис, Джек стал бояться не то что садиться за руль, а даже ездить в автобусе. Переходил же дорогу он теперь очень осторожно, предпочитая подземные переходы.
Шеф был очень рад, по случаю возвращения в компанию, он даже предложил Джеку провести дружеские посиделки с пивом и барбекю, на что, естественно, получил вежливый отказ. Поручили новое дело- из дома, предназначенного на снос, расселить несговорчивую семью, которая задерживает сроки проекта. Если Джеку не удастся с ними договориться, компания прибегнет к силовым методам решения задачи, что означало кучу проблем для всех сторон.
Джек добрался до места пешком, по пути пообедав в забегаловке, и когда увидел здание, предназначенное под снос, удивился, кому бы это понадобилось оставаться в данной развалюхе, если компания не скупится на замену жилья, предлагая лучшие квартиры района. Даже не обладая хорошим глазомером, можно было заметить, что пятиэтажный домишко стоит сильно накренившись на один край. Из подвала пахло давно не ремонтированной канализацией, а стены были источены временем как термитами.
Джек поднялся по темным коридорам на третий этаж, где одна из квартир была забаррикадирована, и постучал в дверь.
- Уходите!- раздалось из-за двери. Джек не удивился, что голос был старческий.
- Позвольте с вами поговорить, я из строительной компании..
- Уходите прочь! Это мой дом!
- Никто не оспаривает ваше право на имущество, мы лишь предлагаем вам варианты...
- Засуньте ваши варианты себе в задницу! Как вам такой вариант, а?
- Засунуть? Простите, куда засунуть? Я не слышу. Вы не могли бы открыть дверь, чтобы я мог вас слышать...
Металлическая дверь скрипнула и открылась настолько, насколько позволяла цепочка на двери. Пахнуло вонью, в квартире царила темнота, и Джек даже слегка отшатнулся. В проеме появился глаз старика- юркий, выпученный, покрытый желтоватой пленкой.
Джек остерегался, что следом за глазом старика вылезет и его ружье, или его окатят нечистотами из ведра, но глаз продолжал настороженно вглядываться в Джека, а Джек- в него.
- Зачем они отправили тебя ко мне?- вдруг спросил старик неожиданно спокойным голосом.
Джек не ожидал такого вопроса, было странно его слышать.
- Что, простите?... Я работаю в строительной компании. Этот дом предназначен для сноса, все кроме вас уже переехали в более комфортные дома в центре города. Мы вас понимаем, это ваш дом, но и вы нас поймите- техника простаивает, сроки поджимают. Каждый день обходится нам...
- Я вижу твою печаль,- так же спокойно сказал старик, будто не слушая Джека.
- Что? - Джек стоял, ошарашенный, и вдруг понял, что боится старика.
- Я вижу что случилось с твой женой.
Джек глубоко вдохнул и снова выдохнул.
- Как бы то ни было, моя жена здесь ни при чем. Я здесь как представитель...
Дверь захлопнулась. Джек изумленно заморгал глазами- что это было? Минутный спиритический сеанс? Что дальше?
За дверь заскрипели механизмы и через мгновение она распахнулась.
Теперь Джек действительно чувствовал отвратительный запах внутри квартиры, напоминавший то ли силос, то ли падаль.
- Заходи.- сказал старик, и не дожидаясь стал удаляться вглубь квартиры. Джек наблюдал, как его широкая спина, укрытая серой тканью до пола, уплывает в темноту.
На работе все равно знают, где я, подумал Джек и, стараясь не дышать носом, последовал за стариком.
В большой комнате в центре квартиры дымили свечи, а свет с улицы пробивался сквозь заклеенные газетами окна. На алтаре у стены стояла небольшая статуя человека с поднятыми вверх руками, слепленная из чего-то мягкого на вид, то ли пластилина, то ли мякоти фруктов. По крайней мере запах вони здесь перебивался сладким запахом гниющих яблок.
Кажется в жертву приносят только девственников,- тешил себя дурацкой мыслью Джек. Старик в это время стоял где-то позади него.
- Встань на колени,- раздался голос старика.
- Но я...- начал было Джек, но старик перебил его.
- Здесь чисто.
Джек не мог возразить против такого аргумента и нехотя опустился на колени. Тут же встал на ноги. Старик уже стоял у статуи нежно поглаживая ее ступни.
- Вот в чем дело, она не хочет отсюда уезжать.
- Кто- она?
Старик повернулся и бросил гневный взгляд, Джек сглотнул слюну:
- Ну конечно, она.
- Она не хочет уезжать, поэтому я никуда не уеду.
- Она не хочет, или она не может? Может, если смысл ее уговорить?- последний раз Джек чувствовал себя так глупо, когда объяснял своей малолетней племяннице, гостившей тогда у них с Элис, за какой это странной игрой она застукала дядю и тетю, без предупреждения ворвавшись однажды утром в их спальню.
- Она может все,- старик блеснул глазами,- Это мы с тобой вынуждены мерить желания возможностями, она же может все, что хочет. А хочет она остаться.
- Я вас понимаю, - вкрадчиво сказал Джек,- Но если человек живет в обществе, он должен следовать его законам, идти на уступки, вести активный диалог с властью...
- Ты несешь вздор, юноша, -сказал старик,- Зачем ты им служишь, если они не могут дать тебе того, что ты хочешь?
- А чего я хочу?- вновь это чувство, ощущение, что твой разум скован щупальцами человека, знающего о тебе все.
Старик подошел к окну, полоски света искромсали его лицо. Джек разглядел его крепкие желтые зубы и темные губы, похожие на жирных гусениц.
- Ты сделаешь так, чтобы мы остались жить на этом месте, и никто нас не беспокоил.
- Но я не могу этого сделать, даже при всем своем желании.
- Вот увидишь, твое желание будет велико. Ведь это сделка.
- И что же вы предлагаете взамен?
- Я верну твою жену.
Джек переворошил всю городскую библиотеку, засыпал и просыпался среди книг по юриспруденции, архитектуре, истории и пр., прятался между полок, чтобы читать и ночью, практически не ел и не пил. Периодически он звонил на объект и интересовался, не сдался ли старик. Нет, не сдался, держит оборону. Пытался всячески тянуть время, воровал документы со стола шефа, надеясь затормозить процесс, писал анонимные письма в адрес своей компании...
На пятый день он нашел выход, и он казался ему блистательным.
- То есть как это, жил в этом доме?
- С 1887 по 1894. Целых семь лет. И именно там у него родился сын, ставший впоследствии известным политиком.
- Подожди, подожди,- шеф вытер лоб салфеткой, заново перечитал принесенную Джеком статью,- «Автор классических... Джозеф Алан Смит.... в доме номер...» Так это что, тот самый дом?
- Насколько можно верить этой статье, да!- Джек пытался спрятать свою радость и изобразить разочарование, ведь проект в не один десяток миллионов летел к чертям.
Шеф поменялся в лице.
- И как ты это нашел?
- Совершенно случайно.
- Откуда мне знать, что это правда?- сказал старик, ковыряя взглядом Джека,- Бульдозеры все еще стоят.
- Бульдозеры уйдут со дня на день. Теперь это культурный объект. Заместитель мэра города лично займется его реставрацией.
- Вижу, что ты мне не врешь. Но сдержат ли они свое слово?
- Эти парни из объектов культурного наследия- самые принципиальные люди на свете, уж поверьте, постоянно имею с ними дело.
Старик недоверчиво оглядывал Джека.
- Ну что еще?- Джек слегка повысил голос,- Я свою часть выполнил, дело за вами.
От этих слов Джеку самому стало чуточку страшно. До этого он представлял возвращение Элис как нечто приятное, желанное всей душой, но сейчас на горизонте словно показались тучи, вид старика не предвещал ничего хорошего.
- Хорошо. Принеси мне нить из ее одежды, и фотографию.
Джек вытянул нить из бального платья, которое Элис одевала раз в жизни- на выпускной, где они и познакомились. Фотографию взял свадебную.
Старик протянул руку, не снимая цепочки с двери, и забрал фотографию, обмотанную нитью.
- Сегодня ночью не запирай двери,- сказал старик.
- И все?- удивился Джек.
- И не вздумай ее перерезать.
- Перерезать что?
- Поймешь когда увидишь.
Джек настежь открыл и входную дверь, и дверь на задний двор. Растопил камин в гостиной и лег на диване.
В голове кружились мысли, мрачные, радостные, торжественные и возбужденные. Набегавшись за весь день, Джек крепко уснул.
Ночью в саду шумел ветер. Порыв толкнул дверь так, что она ударилась о стену, и Джек проснулся.
Ветер намел в дом листьев, начавших опадать с могучих деревьев на заднем дворе.
Сад был залит голубоватым светом, время близилось к рассвету. В голове промелькнула мысль- старик обманул.
Джек отлежал ногу. Хромая он подошел к двери и собрался ее закрыть, но замер на пороге, не в силах двинуться.
Она лежала в саду.
Она лежала в саду, в двадцати шагах от него.
Совершенно голая, обвитая чем-то цвета кожи.
Джек сделал шаг, боясь, что это сон, и он может улетучиться.
Сделал второй шаг. Она лежит там, свернувшись калачиком, среди цветов, которые сама же посадила этой весной и просила не топтать.
Подбираясь все ближе, Джек то таял от счастья, то млел от ужаса. Его бросало то в жар, то в холод, а роса на траве то обжигала, то колола льдинками.
Теперь он мог видеть, что из живота Элис, как всегда гладкого и упругого, торчит толстый жилистый отросток шириной в запястье, покрытый полупрозрачной голубой оболочкой, обвитый венами, скрученный спиралями как хвост поросенка. Пуповина петляла в траве и другим концом уходила в землю- в маленький кратер взрытой земли в центре которого виднеется дыра.
Джек не мог сдержать слез при виде Элис, такой родной и близкой, но ставшей единым целом с этой отталкивающей отвратительной пуповиной, от которой к тому же неприятно пахло.
Джек стоял над Элис и боялся разбудить ее. Знает ли она, что за ужасный червь впился ей в живот? С кем теперь ему делить ее тело?
Джек притронулся к ее плечу, и она вздрогнула. Открыла глаза. Ее губы расплылись в улыбке.
- Я так крепко спала.
Джек отнес ее в спальню на руках, стараясь не оторвать пуповину. Но она все тянулась и тянулась следом за ним, словно была бесконечной. Джек выглянул в окно и увидел, что ее конец все еще в яме. Длинная ли она?
Джек сел на кровать рядом с Элис.
- У меня какая-то слабость. Позвоню на работу, скажу чтоб не ждали,- сказала она сонным голосом, кутаясь в одеяло.
Джек присел на кровать.
- Элис, дорогая, ты что-нибудь помнишь?
- О чем?- не открывая глаз, сказала она.
Джек откинул край одеяла. Дотронулся до склизкой пуповины.
- А это что?
Элис открыла глаза и тут же уставилась на торчащий из ее живота придаток. На ее лице читался ужас. Попыталась легонько вытянуть ее, попробовала сжать, подергала.
- Что это?- спросила она испуганным голосом.
На следующий день Джек выяснил, что Элис не помнит ничего ни о своей смерти, ни о пуповине, а самого Джека обвинила в том, что это неудачная шутка, и даже обиделась. Джеку пришлось показать ей фотографии с похорон, кучу соболезнований от ее друзей и родных, массу разных бумаг и вещей, доказывающих, что Элис вернулась с того света. Если это укладывалось хотя бы в голове Джека, то понять предназначение пуповины не могли понять они оба.
Элис не отпускала от себя Джека ни на секунду. Она считала фильмы ужасов глупыми, но сейчас, почувствовав себя его героиней, боялась сойти с ума. Джек же делал вид, что у него все под контролем, хотя сам боялся и за Элис, и за себя. Он ничего не скрывал от нее, рассказав все как было, включая навет старика не перерезать пуповину.
Впрочем она и не хотела этого делать. Ходить по дому с пуповиной, вьющейся у ног, было крайне неудобно, она даже пару раз наступала на нее, поскальзывалась и больно падала, но избавляться от нее ей было слишком боязно. Джек старался, чтобы Элис чувствовала себя комфортно, помогая переносить пуповину, чтобы она на таскалась по всему дому. Джек уже привык чувствовать на ощупь эту гадость, в которой, казалось, не было нужды, но которая причиняла столько неудобств, как физических, так и эстетических.
В конце недели он сподобился приготовить ужин в честь ее возвращения. Сам съездил за продуктами и приготовил блюдо, которое готовил в особо редких случаях. Она одела свое любимое вечернее платье. На ее животе выступил бугорок, а из-под подола словно хвост торчала пуповина. Открыли старое вино.
- За твое возвращение,- поднял первый бокал Джек.
Элис улыбнулась, и Джек заметил блеснувшую слезу на ее щеке.
Они принялись за еду. Джек улепетывал пищу как всегда быстро, и только на середине трапезы заметил, что Элис не ест.
- Все очень вкусно. Я ценю, что ты для меня старался, но я не голодна.
- Как ты не голодна? Ты сегодня с утра и крошки в рот не брала.
- Что-то не хочется...
Джек отодвинул тарелку в сторону.
Может тебе показаться врачу?
- Что? Вот с этим вот?- она подняла пуповину с пола.
- Я знаю одного врача. Он будет держать язык за зубами, это я гарантирую.
- Нет, Джек, это слишком.
Она посмотрела в сторону окна.
- Мне следует позабыть о том, что когда-то я могла ходить по улице, встречаться с людьми... Я навсегда в этом доме, она меня не отпустит.
Джек сжал в руке столовый нож.
- Я вернулась к тебе, но для остального мира я по прежнему мертва. Вот зачем она здесь- чтобы мы оба помнили, что ты- весь мой мир, а я- твой.
Джек перестал ходить на работу. Шеф звонил пару раз, но Джек не снимал трубку. Звонки прекратились, видимо шеф решил, что загул Джека продолжается. Элис научилась вязать. Целыми днями она сидела у телевизора, и когда Джек видел ее такой, ему становилось грустно.
- Как думаешь, у нас могут быть дети?- спросила она однажды.
Джека этот вопрос поставил в тупик, хотя он уже давно заметил, что вяжет Элис в основном детские вещи.
- Наверное. Стоит попробывать.
Джек долго не мог привыкнуть, что по ночам, обнимая и лаская разгоряченное тело Элис, он случайно задевал холодную напряженную пуповину, и его страсть улетучивалась. Она как змея опутывала ее тело, а наутро нередко обнаруживал себя опутанным и сам Джек. Чувствовать третьего в постели было невозможно, иногда ему хотелось выдернуть эту зловредную кишку, чтобы Элис принадлежала теперь только ему одному.
Однажды на выходных он убирал листву в саду. Взяв лопату, он невольно стал приближаться к яме, хотя обычно делать это боялся. Яма была узкая, как нора грызуна, но, как казалось из-за веющего оттуда холодка, очень глубокая.
Сжимая в руках черенок лопаты, Джек переступил через пуповину, валяющуюся среди кустов словно садовый шланг, и прицелился для удара.
Осталась еще секунда, чтобы решимость Джека поборола его опасения, но в решительный момент он опустил руки. Вьющаяся кубами пуповина лениво отползла в сторону.
В ту ночь Джек плохо спал. Пуповина задевала его своей липкой кожицей, и он вздрагивал. В конце концов он сел в кровати и зажег ночник.
Его глазам предстала картина, он которой волосы встали дыбом.
Вверх по пуповине ползли утолщения, словно пища внутри удава. Сгустки массы разного размера медленно продвигались внутри пуповины, лоснясь в свете луны и тихо хавкая. Пуповина кормила Элис.
Джек вскочил с кровати и скинул одеяло на пол. Куски чего бы это ни было заползали по пуповине прямо в живот Элис. Ее пресс напрягался, принимая очередную порцию, а живот довольно урчал. Сама же она спала как младенец, посасывая палец.
- Элис, проснись!
Элис открыла глаза.
- Что?
Джек просто указал на пуповину.
Глаза Элис округлились.
Она попыталась зажать пуповину, чтобы комки не смогли в нее проникнуть, но пуповина оказалась достаточно сильной и скользкой, что разжала ее пальцы и не дала образовать затор. Куски продолжали проходить в живот Элис, который, казалось, был совсем не против.
Джек наступил на пуповину и натянул кожицу на самом большом куске так сильно, что сквозь полупрозрачную поверхность стали видны очертания предмета внутри канала. Это был собачий череп.
Джек просто отступил назад, ошарашенный увиденным, а Элис все так же извивалась в кровати, продолжая бессмысленную борьбу с пуповиной.
Наутро они сидели в постели, обняв друг друга.
Все куски прошли внутрь. Она пыталась вызвать рвоту, но желудок отказывался отдавать ночную пищу. Медикаменты не помогли.
- Мы должны что-то сделать,- сказал он.
- Только не режь ее!
- Я не могу больше терпеть. Это даже хуже, чем если бы ты.- Джек посмотрел на нее,- Так нельзя. Надо действовать.
- Ты забыл, что сказал старик?
- Он мне только сказал, что ты вернешься. Он не говорил, что ты будешь за собой таскать этот чудовищный отросток, и что по ночам тебя будут кормить трупами животных! Он должен был это сказать!
- И тогда ты бы отказался?
- ...Нет.
Еще неделя ушла на обдумывания. Джек приготовил машину к дальнему путешествию, опустошил все свои счета. Он собирался сходить на работу и уволиться, но следующей ночью время на размышления истекло.
Элис сидела у телевизора и заканчивала очередной носок, когда вдруг из-за угла показалась новая порция еды, который никто не заказывал. Перекатываясь словно шар для боулинга, по пуповине полз человеческий череп.
Элис онемела от ужаса, выронила спицу и Джек обратил на это внимание. Схватив топор, он поднял Элис за локоть.
Время пришло.
Размахнувшись так, что задел люстру на потолке, Джек со всей силы ударил топором по пуповине где-то в метре от ног Элис.
Пуповина стала извиваться как разрубленный червь, из обрубка полилась слизь, забрызгавшая весь ковер. Человеческая голова вывалилась наружу, это оказался мужчина в возрасте, глаза которого выглядели будто сварившийся белок. Кое-где сквозь мясо проглядывал белесый череп.
Пошли, пошли!- сказал Джек, толкая ошарашенную Элис к выходу.
Пуповина уползла в противоположную сторону- в сад.
Джек посадил Элис в машину, перескочил через капот и сел за руль. Дал по газам.
Доехав до конца улицы, они опустили окно и выбросили оставшуюся часть пуповины. В зеркало заднего вида Джек видел, что та подпрыгивает на асфальте словно рыба на сковороде.
Он отказался от первоначального маршрута, испугавшись, что пуповина читала его мысли. Он пару раз сворачивал в самый последний момент, несколько раз разворачивался и ехал назад, до первого поворота, путал следы как мог. Элис большую часть времени спала.
Через два дня они решили выйти из машины. На какой-то заброшенной автостанции осторожно выбрались наружу и спешно забежали в закусочную.
Впервые за много дней с момент ее возвращения они показались на людях вдвоем. Элис, не скрывая слегка безумную улыбку, продефилировала к свободному столику, минуя пару сонных посетителей. Это было приятно для обоих, что за ней не волочился сейчас этот треклятый хвост.
Пообедали на славу, не отказывали себе ни в чем. Элис съела в два раза больше, чем обычно, сумев убедить Джека, что в ней проснулся аппетит. Джек никогда не получал столько удовольствия, наблюдая, как ест жена.
Выходя из закусочной, они стали обкидываться свернутыми салфетками, как делали это в студенческие годы.
Элис нагнулась, уворачиваясь от салфетки Джека, но когда разогнулась, ее лицо исказилось. Ее стошнило.
Все, что она съела, вышло.
Элис подняла лицо.
- Это нервное,- неуверенно сказала она.
Джек хотел бы ей верить.
Она стала просить остановиться у каждой закусочной. Она хотела есть. Она ела. Но все тут же выходило, они даже не успевали дойти до машины.
Джек не мог смотреть на мучения жены, пытаясь ее как-то успокоить.
Уже которые сутки она ела, не выходя из машины, и тут же опускала окно, чтобы желудок вернул съеденное.
Ехали молча, потом она все же сказала то, в чем винил себя Джек:
- Кажется зря мы ее перерезали.
Джек сжал баранку и дал по газам.
Она ужасно хотела есть. Ночью он просыпался от того, что она шуршала пакетиками от драже, но даже их спазмы возвращали спустя всего мгновение. Она умирала от голода.
Она ехали в полном молчании. Она высунула голову из окна, потому что так ей казалось, что есть не хочется.
Вдруг на дороге показалась сбитая собака.
Джек объехал ее, но Элис ее заметила.
- Останови.
Джек полными ужаса глазами посмотрел на Элис, но остановился.
Измученный вид Элис убивал его сильнее, чем вид с пуповиной из живота, но сейчас ему стало действительно страшно.
- Извини,- сказала она.
Она вышла из машины и шатающейся походкой добрела до сбитой собаки.
Через зеркало заднего вида он наблюдал, как Элис склонилась над трупом и стала его поедать, руками раздирая плоть на части. Он видел, что над трупом кружили черные точки мух, он слышал, как чавкала Элис, пережевывая падаль.
Ее не тошнило.
Когда они натыкались на сбитых животных, она или сразу съедала их, или они заворачивали падаль в пакет, и она воняла, лежа в багажнике.
Они наконец решили остановиться в мотеле. Он снял номер, потому что от нее ужасно пахло, а одежда пропиталась кровью мертвых животных, да и на него хозяин мотеля покосился как на проходимца.
Она принимала ванну. Кровь нехотя отлипала от ее рук. Она вылила весь шампунь, чтобы избавиться от запаха падали.
- Мойся хорошенько, вот так,- приговаривал Джек, помогая ей мыться.
Он будто пытался убедить ее, что если она хорошо вымоется, что все это пройдет- и пуповина, и поедание трупов.
А она молчала.
Джек стоял у окна и все слушал. Пару раз во время путешествия он слышал по ночам странные шорохи, какие издает громадная ползущая змея, каких в здешних местах не водится, и он понимал, что пуповина где-то рядом. Что она может сделать? Или она уже наказала их?
Джек обернулся. Элис спала, завернув волосы в полотенце. Сейчас она ничем не отличалась от себя прежней. И Джек не мог отвести от нее взгляд. С топором на коленях, он сидел у окна.
Он уснул только под утро.
Проснулся от ее слов.
- Она здесь.
Он вскочил и взял в руки топор.
Она стояла у окна, раздвинув жалюзи.
Джек подошел к окну. Был уже полдень, глаза слепило солнце. Он пытался разглядеть снаружи ненавистную пуповину.
- Я ее не вижу.
- Она тут. Я ее видела.
Они сидели в номере, боясь выйти. Элис наотрез отказалась покидать комнату. Она заклеила окна, заткнула раковины.
- Я ей не нужен,- сказал Джек вечером,- Я схожу, раздобуду еды.
- Принеси мне тоже,- сказала она, глядя куда-то мимо Джека.
- Конечно,- сказал Джек после паузы.
Джек взял топор и выскочил за дверь. Элис тут же заперлась.
Нагибаясь к земле, Джек побежал в сторону хозяина мотеля. Вчера он видел у него собаку.
Пес валялся на крыльце дома, высунув язык наружу.
Джек осторожно его погладил и недолго думая раздробил череп топором. Собака даже не успела взвизгнуть.
Джек схватил ее за задние лапы и потащил в сторону номера.
Однако тут же встретил хозяина, который с ружьем на плече выходил из-за угла.
Увидев любимого пса с разбитой мордой, хозяин только и успел выдохнуть:
- Какого...
...как получил топор промеж глаз.
Элис открыла дверь Джеку и тут же закрыла следом.
Джек опустил труп хозяина на пол, бросил собаку рядом.
- Мне бы хватило и собаки,- сказала Элис.
Джек сначала опустился на колени, потом схватился за голову и разрыдался, уткнувшись в пол.
Три дня они не выходили из номера. Элис наотрез отказывалась покидать убежище, опасаясь пуповины, которую Джек еще ни разу не видел.
Элис положила труп хозяина в ванную, и съела уже съела его ноги. Запах разложения заполнил комнату, пропитал все.
- Это тупик,- сказал Джек.
Элис в это время ела правую руку хозяина.
- Тут никого кроме нас нет. Если мы отсюда не выйдем, тебе придется меня съесть.
Элис оторвалась от трапезы. За последние дни она стала совершенно на себя не похожей. Ее взгляд одичал, ее походка стала приземленной, ее движения резкими. Он все меньше узнавал в ней свою прежнюю Элис.
- Она там, я слышу ее. Я видела ее.
- Я тебе верю,- сказал Джек, и удивился, как сильно изменился голос Элис за последнее время,- Я тебе верю.
Элис легла рядом с Джеком. От нее пахло мертвечиной, ее руки были перепачканы кровью. Она стала гладить его по волосам.
- Ты ведь меня не бросишь?- спросила она.
Джек всмотрелся в ее глаза- где-то там, в глубине, это была все еще Элис. Та Элис, с которой он когда-то попрощался навсегда. Не та, что вернулась, подарив надежду на светлое будущее. Это была настоящая Элис.
- Нет. Я не могу тебя бросить,- сказал Джек.
Его голос дрожал, но он говорил правду.
Отредактировано Leader (2008-10-09 14:38:05)
''